Егорова Ольга - Розовая Пантера
РОЗОВАЯ ПАНТЕРА
Ольга ЕГОРОВА
Анонс
Это была НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ.
Любовь, подобно удару молнии обрушившаяся на Машу, падчерицу крупного политика, и Алексея, непризнанного художника...
Любовь обещала девушке и юноше счастье, а обернулась трагедией и предательством...
Казалось бы, что может остаться от такой любви ШЕСТЬ ЛЕТ СПУСТЯ? Боль, обида, равнодушие?
Однако судьба дарит Маше и Алексею новую встречу - и эта случайная встреча, подобно искре, вновь зажигает огонь их любви...
АЛЕКСЕЙ
Капли, ударяясь о стекло со звуками, напоминающими барабанную дробь, стекали вниз так покорно, как будто, вложив все свои силы в эти удары, уже больше не могли сопротивляться. Покорялись судьбе, теряя свою загадочную плотность и необыкновенную форму, сливаясь одна с другой, превращаясь в потоки уныло стекающей по стеклу воды.
Алексей смотрел в окно и думал о том, что судьба - странная штука.
Еще совсем недавно, три года назад, он даже и представить себе не мог, что будет вот так сидеть возле окна, смотреть на скользящие вниз капли и думать об их судьбе и причине их грусти, при этом находясь на рабочем месте. Как будто бы смотреть на эти капли и было его непосредственной задачей, за выполнение которой он и получал свои не слишком большие деньги.
Но, собственно, чем ему было еще заняться? Читать охраннику на рабочем месте запрещено. Охранников с мольбертами и кистью, судорожно зажатой в руке, в природе тоже не встречается. Женщины-вахтерши обычно вяжут, коротая время за спицами или крючком.
Вязать Алексей не умел, да если бы и умел, нашел бы, пожалуй, для этого занятия другое место. Чтобы хоть как-то поднять настроение, опустившееся - наверное, в связи с погодой - практически до нулевой отметки, он принялся сосредоточенно представлять себя - крупного, здоровенного, можно сказать, мужчину, облаченного в камуфляж, - сидящим в школьном вестибюле и проворно работающим спицами.
Веселее от этого почему-то не стало. Он даже не улыбнулся, несмотря на то, что прекрасно развитое воображение нарисовало очень четкую картинку. Снова отвернулся к окну и принялся рассматривать капли, скользящие по стеклу.
Капли, разбивающиеся о стекло неизбежности, почему-то подумал он, и ему стало совсем тоскливо, потому что и в его жизни, как оказалось, оно было - это самое стекло неизбежности, о которое разбивались, как капли, его надежды. Никаких тебе книг, никаких холстов и красок, никаких спиц и крючков - сиди себе и выполняй свою работу.
Смотри на эти чертовы капли и думай о том, как ты, собственно, здесь оказался. И в чем он заключается - смысл твоей бессмысленной жизни.
«Нужно было родиться на свет мужиком, чтобы малевать красками холсты!» - возмущенно сдвинув брови, сказал отец, пристально глядя Алексею в глаза, наверное, и в самом деле не веря в то, что сын говорит серьезно. Его желание поступить в художественное училище вызвало такую бурю возмущений, что даже сейчас, по прошествии стольких лет, Алексей слишком явственно мог вспомнить, как гулко стучало сердце - как капли, тут же пришло в голову надоевшее, набившее уже оскомину сравнение, как капли, разбивающиеся о стекло неизбежности.
Художник - разве это профессия? Так сказал отец, а с отцом Алексея связывала многолетняя и преданная дружба.
И все-таки, почему он тогда согласился? Ведь было столько аргументов «против», можно было привести их, хотя бы побороться за свою мечту, которой он был одержим на протяжении стольких лет. Может быть, виной тому были умоляющие глаза матери, которые просили об одном - чтобы он не сп
